9 интеллектуальных триллеров
Для философов, поэтов, психиатров, дизайнеров, физиков и теоретиков: лучшие современные детективы и триллеры, над которыми можно поломать голову
1. «Афинские убийства» Хосе Карлоса Сомосы
2. «Декоратор» Тургрима Эггена
3. «Алиенист» Калеба Карра
4. «Квинканкс» Чарльза Паллисера (2 тома)
5. «Наваждение Люмаса» Скарлетт Томас
6. «Артур и Джордж» Джулиана Барнса
7. «Имя мне — Красный» Орхана Памука
8. «Словарь Ламприера» Лоуренса Норфолка
9. «Лексикон» Макса Барри
Для философов
1. «Афинские убийства» Хосе Карлоса Сомосы
Роман в романе — прием, который в постмодернистской литературе встречался уже много раз: у Кальвино, у Фаулза, у Эко, в конце концов, — эка, в общем, невидаль. Но после того как этот прием сошел в массовую литературу, из него еще получилось выжать несколько увлекательных книг. Одна из таких книг — «Пещера идей» (название «Афинские убийства» — добавлено, как мы понимаем, чтобы текст был, простите, продающийся), и написал ее испанский психиатр кубинского происхождения. Итак, под одним переплетом у нас два романа: в одном действие происходит в Афинах времен Платона, а в другом — в примечаниях к тексту. Историю о том, как Гераклес Понтор по прозвищу Разгадыватель Загадок ищет убийцу юных эфебов, в наши дни переводит с древнегреческого безымянный переводчик. Он же оставляет долгие и запальчивые комментарии к своему переводу, то негодуя, что герои слишком долго разговаривают, то тыкая читателя носом в какой-нибудь эйдетический образ, которых очень много разбросано по тексту, пока наконец не начинает воспринимать свой перевод чересчур серьезно. «Афинские убийства» нельзя назвать слишком уж остросюжетным детективом — поиск улик здесь приобретает форму философского трактата, а переводчик выступает в роли хора, который лезет со своим мнением поперек трагедии. Но это тот тип детектива, удерживающий читателя в напряжении не сюжетом, а «пасхалками», которые то и дело вылупляются из романа, подсказывая читателю верный путь — ну или, если держать в голове плохо замаскированного в тексте Фаулза, — верный, да не совсем.
Для дизайнеров
2. «Декоратор» Тургрима Эггена
С одной стороны, это, конечно, традиционная скандинавская нуарщина, с которой мы все поневоле сжились. История о том, как модный и дорогой дизайнер интерьеров связался с вульгарной соседкой сверху — леопардовый принт, отросшие корни, etc., — не обойдется без предсказуемых культурологических точек. Но, с другой стороны, читать этот триллер стоит как раз не ради сюжета (чего мы, в принципе, не знаем о сюжетах скандинавских триллеров — до конца доживают в основном психологические травмы). Читать этот триллер стоит ради невероятно полезных лекций по архитектуре и дизайну, которыми, в общем-то, и переложен этот затейливый рассказ о схождении в безумие. Сигбьерн Люнде — так зовут главного героя, — хоть и высокомерно, но очень доходчиво высказывается на самые разные темы: как так вышло, что дизайн кухни стал напоминать внутренности космического корабля, в чем гениальность Миса ван дер Роэ, почему не стоит морщить нос от икеевской мебели и где ошибался Том Вулф, пытаясь высмеять Сигрэм-билдинг. И вот эти его вставочные высказывания, сформулированные с яростью, страстью и настоящей любовью к свету, линиям и цветам, читаются даже живее и увлекательнее основного сюжета. Там-то понятно, что раздавленными барсуками выложена дорога в Хель, но вот отсюда — от стульев Арне Якобсена и софы «Гран-комфорт» — открываются куда более интересные виды и маршруты.
Для психиатров
3. «Алиенист» Калеба Карра
Классический во всех смыслах триллер — с литрами крови и умеренной расчлененочкой, мрачными видами на нью-йоркские трущобы и квестовой структурой — стоит прочесть хотя бы ради всего этого. Но Карру удалось написать не просто триллер, а вписать его в рассказ о протопсихиатрах, алиенистах (нет, к НЛО это слово пока еще не имеет отношения) — в общем, врачах, которых интересовал внутренний мир преступника раньше, чем он вообще интересовал кого-либо, в том числе и самих преступников. Необычайно пестрая компания следователей — криминальный репортер Джон Шуйлер Мур, полицейский секретарь Сара Говард, детективы — братья Айзексон, алиенист Ласло Крайцлер и даже сам Теодор Рузвельт — расследует дело об убийстве мальчиков-проституток и вдобавок прокладывает будущим поколениям путь к отлаженной полицейской работе. Именно профессиональная, производственная составляющая романа — изобретение криминалистического велосипеда, битва за отпечатки пальцев и психологическое освидетельствование — здесь становится важной частью и даже кровью сюжета.
Для кроссвордистов
4. «Квинканкс» Чарльза Паллисера
В свое время «Квинканкс» Чарльза Паллисера стал чем-то вроде Эвереста среди постмодернистских детективов. Никакому другому автору развлекательного жанра не удалось пока взять эту высоту и повторить подвиг Паллисера: создать интригу, которую можно разгадать как минимум пятью способами. Все они будут укладываться в логику романа, совпадать с уликами и подсказками, но не все будут прописаны прямым текстом в романе, и читателю придется несколько раз — действительно с карандашом в руках — пройтись по огромному тексту, выписать все странности и несовпадения и на их основе выдвинуть свою теорию. Паллисер — большой поклонник Диккенса (главного героя, например, зовут Джон Хаффам, Хаффам — это второе имя Диккенса, и родился он с Диккенсом в один день, 7 февраля 1812 года) и вроде бы пишет роман, безусловно, диккенсовский, с несчастным сиротой, пропавшим завещанием и даже загадочным убийством. Но чем дальше мы продвигаемся по книге (а там 800 страниц, на минуточку), тем больше замечаем, что и на рассказчика-то полагаться не стоит, и что свидетели путаются в показаниях, и что решить загадку можно разными способами. Кстати, точного ответа так до сих пор и нет, но если вам лень будет самому искать разгадку, можно заглянуть на один из множества форумов и сайтов в интернете (например, на этот, где дотошные читатели годами собирают все неувязки и выдвигают свои версии случившегося).
Для физиков и теоретиков
5. «Наваждение Люмаса» Скарлетт Томас
Английская писательница Скарлетт Томас — почти что человек Ренессанса: нет такой трудной или ученой темы, которую она не знала бы досконально и о которой она бы не написала книгу —от агорафобии и кодового письма до квантовой физики и ботаники. При этом самое прекрасное в этих ее энциклопедических знаниях — это то, что она не выставляет их в книгах слишком уж энциклопедическими, а разъясняет их читателю настолько просто и ясно, что, читая ее романы, ты не чувствуешь себя дебилом, столкнувшимся с высшим разумом и заработавшим от этого столкновения фингал под самооценкой. В романе «Наваждение Люмаса» Томас, с одной стороны, придумывает прекрасный, почти идеальный развлекательный сюжет с участием таинственной книги, в которой описан секрет проникновения в другую реальность, спецслужб и гомеопатии, а с другой — попутно уснащает его разговорами обо всем на свете. Она объясняет квантовую физику через существование призраков и серфинг реальности через структуру самой книги, и, в общем, если вы любите, когда автор, ведя вас по сюжету, еще и по ходу без конца, взахлеб и радостно с вами разговаривает о тайнах Вселенной, эта книга, конечно, для вас.
Для поклонников True crime
6. «Артур и Джордж» Джулиана Барнса
Мы, читатели, скорее привыкли к Барнсу, который выступает в роли немилосердного скальпеля, вскрывающего человеческие отношения, такого, который, знаете, легонько проведет по коже и уже, глядишь, дорезал до правды жизни. Поэтому «Артур и Джордж» примечателен не только тем, что он написан на основе настоящего преступления, которое расследовал Конан Дойл, но и тем, насколько внезапно мягким и даже нежным — до сжимания сердца в комок нежным — в нем предстает сам автор. Дело Эдалжи — очередная невероятная викторианская история, которая по воздействию на обычного читателя может оказаться куда сильнее любого романа, — в свое время взбудоражило общественность. Со стороны оно казалось каким-то концентрированным брикетом сенсационных, романных деталей. Анонимные письма, несправедливо обвиненный в кошмарной мутиляции скота и приговоренный к каторжным работам индус-солиситор и сэр Артур Конан Дойл в роли детектива. И вот всю эту викторианскую выпуклую сенсационность можно было бы подать также безжалостно и немилосердно, с клиффхэнгерами и препарированием душ на развернутой газетке. Но Барнс не был бы Барнсом, если бы тут не отдал дань другой стороне викторианской литературы — ее безоглядной милости к несчастным и убогим персонажам, ее любви к аутсайдерам и рыцарству. И поэтому удивительно увлекательный сюжет Барнс облекает в две любовно рассказанные биографии — рыцаря в твидовом пиджаке и с пушистыми усами и человека — не индуса, не солиситора, не чужеземца, — а человека, которому нужно прийти на помощь.
Для иллюстраторов
7. «Имя мне — Красный» Орхана Памука
Сразу скажем, у этого романа только внешние признаки детективной структуры. Четыре мастера-миниатюриста работают над очень, очень таинственным заказом для султана, иллюстрируют книгу — да вот беда, судя по слухам, отступают от традиций и рисуют какое-то европейство. Все это заканчивается тем, что один из миниатюристов убит и теперь читателю нужно проследить за голосами всех четырех художников (в том числе и покойного) и попытаться понять, что же произошло. Но это, конечно, самый простой способ прочесть этот роман, потому что Памук приготовил для читателя куда больше важных остановок и вех в тексте, чем поиск новых улик. Это и вычленение из романа о рисунке романа о чувствах, и множество подробностей об искусстве восточной миниатюры, и разговоры о цвете, плоскости и перспективе, и даже о том, как нарисовать лошадь.
Для конспирологов
8. «Словарь Ламприера» Лоуренса Норфолка
Давайте честно: есть признанные мастера ребусно-конспирологического жанра, которые настолько умны, идеальны и округлы в своей учености, что обычному читателю до них нужно долго-предолго карабкаться по читательской лестнице и совершенствовать свой ум беспрестанным чтением. Таковы, скажем, Томас Пинчон и Нил Стивенсон, которые из первого закона Ньютона могут соорудить увлекательный и многослойный роман. А есть писатели вроде Лоуренса Норфолка, способные написать не менее многослойный роман, но все же с оглядкой на более приземленного, боязливого читателя, который к идолам еще пока боится подступиться, но все-таки томится жаждой знания и чурается Дэна, простите, Брауна и Йена Пирса. Для таких читателей и написан «Словарь Ламприера» — роман, в первую очередь, о конспирациях и заговорах, о восемнадцатом веке и Ост-Индской компании, об осаде Ла-Рошели и пропавших кораблях. Читать «Словарь Ламприера» нужно примерно так же, как и «Имя розы» Умберто Эко, — можно получить удовольствие от верхнего слоя в виде детективного сюжета, а можно и погрузиться в изучение античности, прочертить мысленный меандр из подсказок и вместе с героем дописать словарь классической мифологии. Выбор, в общем, за вами.
Для поэтов
9. «Лексикон» Макса Барри
Эта книга — своего рода месть за годами создававшийся в литературе образ поэта как этакого хлипкого дрища с горящими от рифм глазами, непременно бедного и непременно несчастного. В «Лексиконе» поэты — чуть ли не самые опасные (а точнее, наверное, самые опасные) люди в мире, потому что они умеют одним словом согнуть мир и человеческую волю, как ложечку из «Матрицы». Героиня романа — Эмили — попадает в загадочную и очень закрытую академию поэтов, где таких как она, способных к владению словом людей, тренируют и выпускают в народ — работать в корпорации, которая следит за людьми по эту сторону монитора. Если вы сегодня, скажем, прошли несложный онлайн-тест, не удивляйтесь потом, что фейсбук и всемогущий «Гугл» уже всосали всю информацию о вас и, как знать, передали ее дальше, в ту самую могущественную корпорацию, которую возглавляют выпускники академии под кодовыми именами Уильям Йейтс и Шарлотта Бронте. Вообще, эта книжка прекрасна не только своим по-настоящему динамичным сюжетом — это и правда триллер — с убийствами, преследованиями и взрывами, — но именно тем, как мир поэзии, мир слова встает вдруг во весь рост какой-то грозной апокалиптической силой, и как-то верится в то, что бывшая Эмили, а теперь Вирджиния Вулф действительно может разрушить весь мир, остановить всю речь — ради любви, потому что Вирджинии Вулф действительно стоит бояться.
Книжный список и текст Анастасии Завозовой